ОППОЗИЦИЯ В ЭПОХУ ГЛОБАЛИЗАЦИИ

Author: Гейдар Джемаль
ОППОЗИЦИЯ В ЭПОХУ ГЛОБАЛИЗАЦИИ (Она должна быть альтернативой, по размаху и точности превосходящей миропонимание власть имущих)
51(420)
Date: 18-12-2001
Сегодня мировая политика характеризуется исчезновением единой организованной оппозиции, которая еще недавно составляла основную движущую силу истории.
На протяжении последних двухсот лет, а точнее говоря после Великой французской революции, мировое общество было поляризовано между двумя хорошо структурированными лагерями: с одной стороны, власть и богатство, с другой — опирающаяся на нищету и ненависть обездоленных масс работа по ниспровержению существующего порядка вещей.
Пиком этой работы было возникновение социалистического лагеря во главе с СССР. Исчезновение на наших глазах "государственного социализма", поначалу победившего в паре десятков стран, означает, что закрыта глава истории, писавшаяся с 1789 года. Для любителей формальных определений добавим, что это означает конец не только новой, но и новейшей истории.
Процесс глобализации, таким образом, носит как бы постисторический характер. И первым признаком распада исторической субстанции есть исчезновение этого второго пассионарного забаррикадированного лагеря, который во все времена противостоял "власти и богатству".
Да, есть столкновение с полицией в Праге, Сиэтле, Генуе, есть антиглобалистское движение, но нет оппозиции, потому что оппозиция предполагает фиксированный полюс, кристаллизованную альтернативу, противостоящее господствующему миропонимание, которое ни в чем не уступает по размаху и превосходит по глубине и точности миропонимание власть имущих.
Мы уверены в том, что это положение продлится недолго. Уже сегодня заново начинается процесс поляризации политического космоса, сгущения нового противостояния. Неумолимая логика поведения сегодняшних тиранов, их безумная наглость, жестокость, аморализм выковывают этот альтернативный враждебный им полюс.
Чтобы понять, какой должна стать оппозиция завтрашнего дня, противостоящая глобализму, нужно ясно видеть, как устроен современный глобальный режим, приходящий на смену политической карте вчерашнего дня. Прежде всего глобализм — это долгожданное торжество Системы. Впервые за тысячелетия власть имущие получили под свой контроль ресурсы такого масштаба, которые позволяют не бояться так называемых "системных кризисов", сбоев в работе колоссальной социальной машины. Исторический путь власти всегда заключался в том, чтобы добиться как можно большего отчуждения от людей как результатов их труда, так и их способности влиять на собственную судьбу. В последнем случае речь идет об отчуждении самой социальной субстанции от живого общества, которое тем самым погружается в полную невозможность реального выбора, тотальную несвободу. Современная Система завершает этот процесс отчуждения, создает алгоритм, при котором царство тирании циклически воспроизводится изо дня в день без какой-либо бреши, без какой-либо надежды на внутренние дефекты, которые могли бы вести в конечном счете к освобождению. Описанное положение дел становится реальностью с приходом информационного общества. Как ни странно, находятся наивные люди, которые разделяют глобализм на плохой и хороший. Есть, дескать, глобализм капитала, который эксплуатирует и угнетает, а есть информационный глобализм, который до неимоверности ускоряет прогресс и снимает всякие ограничения с человеческих возможностей. На самом деле, в Системе (это и есть ее секретный алгоритм!) капитал и информация становятся одним и тем же — самоуправляющимся чистым количеством. Итогом информационного общества станет своеобразная метафизическая "революция" или, точнее, последняя и окончательная Контрреволюция. Мы имеем в виду, что в условиях информационного общества впервые за все время существования человека как разумного чувствующего существа исчезает не только противоречие, но даже внятное различие между внутренним миром субъекта и окружающим его объективным миром. "Внутреннее" и "внешнее" превращаются в плоскости ленты Мёбиуса — и таким образом исчезают. Тем самым сразу осуществляется целый ряд моментов, радикально меняющих все человеческое бытие. Во-первых, упраздняется духовная свобода, основанная на противопоставлении своего внутреннего мира окружающему, во-вторых, исчезает принцип достоверности, основанный на различении предмета и его восприятия, и в-третьих, исчезает категория нормы, уходящая своими корнями в гносеологическую природу представления о достоверности. В информационном обществе снимается всякое различение между живым сознанием и "искусственным интеллектом".
Картина суровая, но обладающая, бесспорно, своей логикой. Вопрос: кто наследует эту "безвидную и пустую землю", кто является хозяином информационного общества, в котором воплощается Система? Контуры нового класса господ прорисовываются на наших глазах: это корпоративная олигархия, опирающаяся на аппараты международных организаций, транснациональные корпорации (так называемые "гранды") и мафия. У этой олигархии есть внешняя скорлупа и внутреннее ядро. Первую составляет космополитическая бюрократия, взращенная на всевозможных глобальных проектах и фондах, которая будет распоряжаться не менее космополитическим силовым ресурсом в виде сверхоснащенных наемных полицейских сил. Эту бюрократию уже сейчас эффективно поддерживают оргпреступные группировки во всех уголках мира, являющиеся по сути дела продолжением секретных служб, их неформальными филиалами. Кстати, идет интенсивный процесс консолидации и в конечном счете слияния самих секретных служб, в которых на базе "антитеррористического" сотрудничества выделяется космополитическая метаструктура, — зародыш планетарной спецслужбы будущего. Что касается внутреннего ядра, оно по-прежнему представляет собой несменяемую сверхисторическую часть истеблишмента, связанную со всемирной кастой клерикалов.
Кто-то еще надеется, что национальные суверенитеты государств, обеспеченные националистической идеологией своих граждан, будут последней преградой на пути всеподавляющего катка. За такими надеждами стоит просто непонимание того, что есть государство. Оно есть, прежде всего, коллегия клерков, обеспечивающих свои узкокорпоративные интересы за счет процедурного контроля над всем, что происходит во вверенной, а точнее, оккупированной ими территории. Государство есть бюрократический аппарат и ничто иное. Этот аппарат паразитирует на всем — от воспитания детей в яслях до полетов в космос. В конечном счете государство паразитирует на теле самой Истории. Было бы крайней иллюзией полагать, что под прессом международной бюрократии их младшие "национальные" сородичи дадут смертельный бой во имя своего суверенитета. Напротив, из национальных бюрократий уже сейчас стремительно выделяется ловкая и циничная политкорректная часть, которая мечтает о своем карьерном росте за рамками ответственности перед своими народами, мечтает стать космополитичной. Та же угрюм-бурчеевская часть нацбюрократии, которая станет цепляться за свою "туземность", будет либо перемолота международными трибуналами за коррупцию, либо превратится в оккупационных "старост" на побегушках у глобального режима. Ведь в условиях информационного общества рушится само понятие легитимности, и поэтому осуществление конкретной политики будет носить неправовой и непроцедурный характер. Примером того, как информация пожирает суверенитет, является проект МВФ о технологии банкротства государств, аналогичной банкротству предприятий (с присвоением активов и введением внешнего управления).
На наш взгляд, неправильно считать образующуюся Систему своего рода мировым государством, идущим на смену множества национальных. Корпорация международной бюрократии обладает в принципе другими параметрами, чем национальные госаппараты. Первым базовым отличием является то, что международная бюрократия имеет дело не с психическим консенсусом детерминированного коллектива (народа), а с информационным виртуальным консенсусом неопределенного множества, в котором отсутствуют алгоритмы общности и причастности. Таким образом, тираны наступающего завтрашнего дня будут осуществлять свою власть в пространстве, свободном от мифа, а последний является непременным атрибутом, который соединяет в единое целое раба, приносящего в закрома плоды своего труда, и писца, который эти плоды подсчитывает. Система есть постгосударственная модальность истории.
Чем же будет являться оппозиция перед лицом этого зверя из бездны? Очевидно, что на глобализм она должна отвечать глобализмом же, точнее, контрглобализмом. Со всеобщим невозможно бороться, противопоставляя ему частное. Поэтому оппозиция, по определению, должна носить интернациональный характер. Далее, оппозиция не может вступать в диалог с Системой, маскируя это лицемерным термином "конструктивности". Конструктивные оппозиции есть инструмент политразводки, орудие дезинформационных технологий в руках тиранов. Поэтому оппозиция должна сознательно рассматривать себя как силу, находящуюся в бескомпромиссной борьбе с Системой. Стержнем оппозиции будет являться контрэлитное ядро, связанное единым общим религиозным сознанием своего мессианского значения. В целом в оппозиции будет доминировать политико-теологическое понимание истории, революции, войны и мира. Поскольку оппозиция является авангардом общества, сопротивляющегося полному отчуждению от себя человеческой сущности в интересах олигархической тирании, формирование оппозиции с неизбежностью будет носить классовый характер. Это означает, что как в идеологических моделях, так и в человеческом материале грядущей оппозиции должны быть задействовованы антибуржуазные и антиклерикальные парадигмы, освобожденные от псевдорационалистической догматики и возвращенные к своим сугубо метафизическим истокам.